Как уйти в монастырь женщине с ребенком

Воскресная школа

В воскресной школе во имя святых страстотерпцев Царских детей при монастыре занимается 62 ребенка. Школу возглавляет прот. Владимир (Цымбал), имеющий богословское образование. Занятия проводят сестры монастыря, имеющие педагогическое образование и прошедшие катехизаторские/богословские курсы.

На начало 2019 года численность учеников, посещающих Воскресную школу, следующая:

— до 8 лет: 25 детей

— 8-10 лет: 15 детей

— 11-13 лет: 11 детей

— 14-17 лет: 11 детей

Всего 62 ребенка

Преподавательский состав – 7 человек.

На начальной ступени (до 8 лет) проводятся занятия: Введение в Закон Божий, Основы гимнографии, Творческая мастерская, Хоровые занятия

На основной ступени (от 8 до 17 лет) дети изучают Предварительные понятия, Священная История Ветхого Завета, Священная История Нового Завета (2 уровня для младших и старших классов), Катехизис, История Христианской Церкви, История Русской Церкви, Основы Литургики, Церковное искусство, Введение в основное богословие, Введение в Сравнительное богословие ( «Западные исповедания), Введение в Церковное право, Введение в Сектоведение, Православные Поместные Церкви, Нехристианские религии, Объяснение молитв, Гимнография, Церковнославянский язык

Дополнительно: Хоровые спевки, Основы православной этики, Беседы с батюшкой, Творческая мастерская.

В монастыре живут и воспитываются около 50 детей разных возрастов — от 2 до 17 лет. Большинство из них проживают вместе со своими матерями.

Большое значение придается трудовому воспитанию. Выпускницы монастыря умеют полностью вести домашнее хозяйство: готовить, шить, вязать, печь хлеб, знают сельский труд и умеют перерабатывать и заготавливать сх продукцию. Таким образом, каждый ребенок получает полную подготовку к самостоятельной жизни.

Монастырские воспитанники растут патриотами, их учат любить Родину, своих родных и близких, уважать труды других людей и относиться к каждому человеку с почтением.

Воспитанницам прививаются христианские добродетели, такие как — смирение, послушание, милосердие. Ведь очень важно научить ребенка правильному отношению к себе и другим людям.

По выходным и праздничным дням дети участвуют в богослужениях, поют на клиросе. Причащаясь постоянно Святых Христовых Таин, дети с помощью Божией меняются и преображаются.

К воспитанию детей сестры относятся с большой ответственностью, так как это реальная возможность внести свою лепту в будущее России.

Они самоотверженно несут свое послушание с верой в то, что Господь поможет им поставить детей на ноги. Ведь обществу нужны духовно здоровые, сильные и умелые люди.

Православный календарь

Мч. Парамона и с ним 370-ти мучеников (250). Мч. Филумена (ок. 274). Прп. Акакия Синайского (VI).

Прп. Нектария Печерского, в Ближних пещерах (XII). Сщмч. Сатурнина, первого еп. Тулузского (III). Сщмч. Авива, еп. Некресского (VI) (Груз.). Свт. Мардария (1935) (Серб.).

Сщмч. Сергия Кочурова пресвитера (1941).

1 Тим., 283 зач., III, 1–13. Лк., 100 зач., XX, 9–18.

Почему люди уходят в монастырь если у них несовершеннолетние дети?

Ведь они отвечают за них и родители им нужны каждый день.Почему мужчины уходят в монастырь?Ведь если ты женился, ты обязан отвечать за свою семью .А женщины?Как можно уйти от детей?

Это не от детей люди уходят, а от своих проблем. Считая, что человек, уйдя в монастырь, решит свои проблемы и жизнь будет сказкой.

Разницы нет женщина ты или мужчина, раз создал семью, значит взял на себя ответственность. Только вот люди разные, кто-то лицом принимает жизненные обстоятельства, а кто-то пытается убежать. Как страус при виде опасности прячет голову в песок, так и люди, уходят в монастырь. Если изначально было принято решение уйти в монастырь, то и семья бы не создавалась, детей бы не рожали, а шли к своей цели.

Прежде всего следует выяснить, действительно ли они постриглись в монахи или просто постоянно околачиваются около монастыря? Дело в том, что для желающих принять постриг существует ряд ограничений, описанных в уставе, например:

или здесь (вариант для сугубо женской обители):

Это правило, с небольшими внешними разночтениями сформулированное практически в каждом монастырском уставе, восходит к Посланию Св. Ап. Павла к Тимофею :

Если Вы узнали, что конкретный Вася Пупкин бросил семью, но ушёл не к любовнице, а вроде как к Богу, то может быть три варианта:

1. Он обманывает церковь в лице настоятеля, полагающего, что Вася — человек, не связанный обязательствами перед семьёй.
2. Он обманул семью, заявив, что решил стать монахом. Чем он занят — Бог ведает, но он не в постриге и даже не послушник.
3. Наговорил человек много сумбурного и ушёл. А потом его занесло жизнью на другой конец света или даже на тот свет, но никто из родных и близких об этом не знает, полагая, что тот в монахах, как и собирался.

Решивший уйти в монастырь при жене и несовершеннолетних детях начал свой путь по углублению веры с нарушения одного из её важнейших принципов — очень плохое начало. Церковь подобное поведение осуждает. Все иные случаи относятся к подлогам, недоразумениям и невероятному стечению обстоятельств.

Многодетные монахини

— Я уже тогда предполагала, — говорит теперь матушка Феодосия, — что если Господь будет нам посылать детей, то я, как и матушка Николая, постараюсь их принимать и помогать по возможности. Так и получилось: в 2006 году к нам стали привозить детей из различных государственных приютов, для того чтобы они хотя бы какое-то время пожили у нас, отогрели свои детские души. Эти детки были словно нахохлившиеся воробушки. Выглядели растерянными, беззащитными, от некоторых пахло куревом. За время пребывания в монастыре они действительно отогревались, расслаблялись… и некоторые просились остаться. И вот в том же 2006 году по благословению Владыки Лонгина мы приняли первых двух девочек на воспитание. Для создания приюта тогда не было ни условий, ни возможности, поэтому я оформила над ними опеку. То, что мы пошли именно путем установления опекунства над детьми, оказалось очень промыслительно. Такая правовая форма, как приют, сейчас становится уже неактульной, несовременной. Детские приюты, интернаты закрываются — государство старается как можно больше детей отдавать в приемные семьи. Все-таки казенный подход к воспитанию детей никогда не заменит семейного. Так что мы пошли по верному пути.

На сегодняшний день в Свято-Алексиевской обители воспитываются девять девочек. Помимо них есть еще две сестренки из вполне благополучной семьи: им просто нравится жить при монастыре, учиться в православной гимназии. Они общаются со своими родителями, конечно же, но из монастыря уезжать не хотят.

Часто приезжает погостить крестница одной из монахинь обители. Эта девочка воспитывается в православной семье, и со сверстниками, которые ничего о Православии не знают, ей общаться трудно. Поэтому она никак не может найти себе друзей в той школе, где учится. И при любой возможности стремится сюда — ее друзья здесь.

Много девочек приезжает в монастырь летом — просто пожить-погостить, помолиться, чему-то научиться… Это уже, как правило, дети из православных семей, часто из семей священников.

— Вот так и живем все вместе. Слава Богу, хорошо живем! — улыбается матушка Феодосия.

— Матушка, а откуда они берутся — ваши воспитанницы, те, кому Вы теперь должны заменить родителей?

— Специально мы их не ищем. Они появляются всегда неожиданно. Вот, например, история появления у нас двух сестренок. Знакомая женщина, прихожанка храма в Заводском районе, пришла ко мне и говорит: «Матушка, может быть, Вы сможете чем-то помочь. » Оказывается, она часто видела возле храма пьяную женщину, просящую подаяние, и с ней — двух полураздетых и голодных девочек, трех и семи лет. Женщина понимала, что самой ей эту ситуацию не разрешить, а сердце за детей болело. Я благословилась у Владыки и занялась этим вопросом. На тот момент детей у матери уже изъяли, и они находились в фостерной семье [1] . Неопределенность, нависшая над девочками, все, что им пришлось пережить, очень заметно сказалось на их состоянии. Когда после знакомства с ними я собралась уезжать, они прильнули ко мне и заплакали. Я пообещала им, что приеду еще, что обязательно заберу их. Документы по опеке постарались оформить как можно быстрее, и слава Богу! Забрали девочек. Мать лишили к этому времени родительских прав, а отец умер.

И вот не прошло и месяца, как нам звонят из органов опеки: изъяли из одной очень неблагополучной семьи троих маленьких детей. Детки были в опасном для жизни состоянии: больные, вшивые, чесоточные… Поселили их в приюте временного содержания. У нас хорошие отношения с органами опеки, поэтому, зная, что в монастыре для детей создаются хорошие условия, меня спросили, могу ли я их взять. Я, честно говоря, пришла в замешательство — такие маленькие, больные, самой младшей полтора года… Звоню Владыке, описываю ситуацию, не скрывая своих страхов. Но Владыка отвечает: «Раз дети нуждаются в Вашей помощи, берите и не сомневайтесь, Бог поможет!» — и благословил.

Пошла я знакомиться с детками. Волнуюсь. Как установить с ними контакт? Ведь не я первая прихожу на эти «смотрины». Каждый раз приходят новые дяди и тети — смотрят, что-то выясняют, уходят. А тут вот еще пришла какая-то тетенька в черном… Жду. Приносят полуторагодовалую Вареньку — маленькое рыжее голубоглазое чудо, смотрит на меня во все глаза… Познакомилась, несколько раз навещала, а когда пришла забирать, присела перед ней и спрашиваю:

— Варенька, пойдешь со мной?

А она несколько шажков сделала навстречу и кинулась мне на шею. Сестренки постарше (Ане — пять лет и Насте — три с половиной года) были в другом приюте, такие недоверчивые, настороженные. Три раза я в приют ездила, каждый раз волновалась очень. Приезжали со мной и наши воспитанницы — между детьми быстро контакт наладился. После третьего моего визита Аня по-деловому взяла Настю за руку, и они пошли со мной в свою новую семью.

Прожили девочки у нас в монастыре полмесяца, увидели доброе отношение к себе, оттаяли, адаптировались — и мы их окрестили. Я волновалась — как пройдет первое Причастие? Наверное, многим не раз приходилось наблюдать, как некоторые дети ведут себя перед священником с Чашей — кричат, сопротивляются. Я думала, над нашими малышками тоже такой груз негативный висит, в такой семье родились, столько пережили… А они причащались, как ангелы. В церкви девочки любят бывать, причащаться очень любят, просят, чтобы к каждой иконе их подняли, чтобы приложиться. Однажды их пытались увести из храма еще до того, как просфоры стали всем давать, так они тянутся туда, где просфоры, требуют — как же так, почему им хлеб не дали? В общем, все порядки церковные усвоили быстро. Да и в целом освоились. Веселые, добрые растут, крепкие…

Я заехала в гости к монастырским воспитанницам после рабочего дня. Саратов уже накрыла плотная темень, которую, словно нитями серебряного люрекса, прошивал тонкий, колючий дождик, а монастырь, находящийся на горе, можно было угадать лишь по лучикам желтого света, падающего из окон храма и келейного сестринского корпуса монастыря. Эти лучики обещали тепло и уют.

Девочек уже привезли с учебы, они поужинали и учили уроки. У каждой из них своя комната, в которой шкаф, стол, кровать, личные вещи, все по-домашнему. Да и сами девочки показались мне олицетворением уюта — все в мягких фланелевых домашних платьях, с заплетенными косичками, улыбающиеся, доброжелательные. Те воспитанницы, что помладше, учили уроки с репетитором — учителем православной гимназии Мариной Владимировной Мягченковой. Старшие, по словам Марины Владимировны, выполняют задания самостоятельно — она только проверяет.

Гимназистки приезжают с учебы к вечеру, потому что после основных занятий они посещают там же, в гимназии, хоровую школу и различные развивающие кружки. На досуге дети успевают погулять, если погода хорошая, посмотреть кино. Марина Владимировна замечает, что все девочки учатся хорошо, а на вопрос: «В чем причина их успеха?» — отвечает: «Контроль». Не каждый родитель может уделить столько времени учебе своего ребенка, сколько уделяется здесь.

Из комнат, где живут малыши, доносятся смех, писк, гомон — там всего три девочки, а кажется, что гораздо больше. Это те самые три сестренки — Аня, Настя и Варя. Постоянно и неотлучно при малышах находится мать Агриппина, она и спит в комнате рядом. Конечно, малыши не выговаривают ее монашеское имя, поэтому она для них просто Пина.

Сестренки весь день провели в православном детском саду «Колосок», а энергии в них — будто они только проснулись и полны сил. «Пина» только и успевает — с одной рисует, с другой стихотворение читает, третьей на вопросы отвечает.

— Сейчас уже не так сложно. Самое трудное было, когда их только привезли. Они плакали и кричали по ночам, часто приходилось вставать, чтобы их успокоить. Они вспоминали пережитое… Сейчас уже совсем другое дело. Если даже и устаешь, то все покрывается любовью — любовью детей, матушки игумении, Божией благодатью. Как в многодетной семье, очень помогают уже подросшие дети.

А со старшими воспитанницами беседует матушка Феодосия. Она только что проверила у девочек дневники и сообщала подопечным, что вводит теперь систему бонусов — кто приносит плохие отметки, тот не поедет в очередное путешествие.

Девчонки тоже смеются, и все незаметно пускаются в воспоминания: рассказывают о том, где уже успели побывать, о поездке в Грецию и на Святую Землю, о святых местах Крыма. В Крыму они купались в море, плавали на кораблях, побывали в дельфинарии… Поговорили мы и о том, какие профессии девочкам нравятся, кем они мечтают стать. А напоследок девочки познакомили меня со своими любимцами — кроликами и шиншиллами.

— А сложности во взаимоотношениях возникают?

— Конечно, как и в любой семье. Проявляются и страсти человеческие — зависть, ревность, обидчивость. Важно правильно помочь ребенку изживать все эти страсти. Это непросто, но с Божией помощью преодолимо. Я вижу, что они уже стараются критично относиться к своему поведению, понимать, где и в чем были неправы, просить прощения друг у друга, у сестер. Девочки регулярно исповедуются и причащаются. Они многое преодолели, и многое предстоит преодолеть еще. Веру ведь насильно не привьешь, веру наши девочки постигают сердцем, живя здесь, в этой атмосфере. И меня очень радует, когда дети, преодолевая различные искушения, без которых ни один человек прожить не может, прибегают к молитве, а потом рассказывают, как им Господь помог, или просто просят помолиться о них.

Две наши воспитанницы имеют инвалидность, но Господь и здесь не оставляет нас без помощи, посылает хороших врачей и возможность лечить и реабилитировать их для полноценной жизни. Девочка с ювенильным ревматоидным артритом — это тяжелое заболевание костной системы — ничем не отличается от ровесниц, и мало кто знает и догадывается о том, что она больна. В этом году она успешно заканчивает гимназию и собирается поступать в университет.

— Время идет, дети растут и меняются. Для нас, общающихся с ними каждый день, изменения подчас незаметны, но вот люди, которые знали детей, когда мы их только взяли, удивляются произошедшим разительным переменам, — говорит матушка.

Старшие девочки зовут игумению Феодосию, как и положено, матушкой. А самые маленькие, едва завидев настоятельницу, бегут к ней и непременно залезают ей на руки. Здесь лидирует Варя (ей уже два с небольшим года). Малышка обнимает свою любимую «тетеньку в черном» за шею и называет ее не иначе как мамой. Матушка не поправляет малышей — подрастут, разберутся и сами станут называть правильно.

Отлепить Варю и других малышек от настоятельницы удается только матери Агриппине, которая каждый раз придумывает для этого хитрый ход. И вот малыши спешат за своей «Пиной», чтобы срочно покормить «умирающую с голоду» шиншиллу или еще по каким-то суперважным делам.

— Матушка, а не препятствует ли воспитание детей духовной жизни монахинь? Ведь монастырь-то по большому счету не ради призрения сирот существует.

— Ваши девочки вырастут и выйдут из монастырских стен в мир…

— Да, это очень беспокоит… Мне хотелось бы, чтобы они как можно дольше поддерживали связь с нами. Одна из наших старших воспитанниц занимается сейчас на подготовительных курсах в вузе. Первые дни она пребывала в ужасе: «Матушка, половина девчонок курит, не говоря уже о мальчиках, что ни слово — мат…». Страшно за девочек. Молимся, чтобы они устояли и не поддались каким-либо соблазнам в своей уже взрослой жизни. И конечно, мы не только духовно, но и разными способами будем помогать им столько, сколько нужно. Да и государство имеет обязанности перед этими детьми. Монашеский путь мы им не навязываем, на него призывает Господь в свое время, и далеко не всех. Главное, чтобы девочки выросли настоящими христианками и сделали правильный жизненный выбор.

Журнал «Православие и современность» № 37 (53)

Как уйти в монастырь женщине и мужчине: пошаговые рекомендации

Если вы хотите знать, как уйти в монастырь женщине, читайте эту статью. Я расскажу обо всех нюансах и о том, что вам предстоит пройти на этом долгом пути. Когда-то и я задумывалась о том, чтобы отречься от мирской жизни, но потом поняла, что у меня другая миссия, а желание было вызвано стремлением убежать от проблем.

Как попасть в женский монастырь на проживание

Чтобы стать монахиней, нужно не только пройти долгий и сложный духовный путь. Есть и бюрократические моменты, о которых вам важно знать. Подготовьте документы заранее: понадобятся паспорт, текст с вашей автобиографией, справка о семейном положении и заявление, обращенное к настоятельнице монастыря.

Как решиться на жизнь в женском монастыре, и что делать:

Важно: никаких взносов для поступления на службу делать не требуется. Пожертвования и благотворительность — дело сугубо добровольное. Если вы искренне хотите помочь, тогда можете отдать свои средства на счет монастыря.

Не менее важно заранее понять истинную причину, по которой вы желаете постричься в монахини. Если это лишь эмоциональный порыв, вызванный желанием сбежать от проблем, лучше выждать время, чтобы не жалеть в дальнейшем. Ваше намерение должно быть твердым и окончательным.

Жизнь в монастыре

Вы должны хорошо представлять, как складывается непритязательная монастырская жизнь, и к чему нужно быть готовым.

Жизнь монахинь регламентирована и строится по строгому графику. Правила устанавливаются русской православной церковью. Для мирского жителя это что-то совершенно непонятное и незнакомое, потому что открыто об этом никто не говорит.

Распорядок монастырской жизни подчиняется кругам богослужения. В пять часов утра нужно уже быть на утреннем богослужении, отказаться от его посещения нельзя. Одна из монахинь строго следит за присутствием и отмечает «прогульщиц».

После утренней службы наступает время завтрака. Сразу после него, примерно в полдень — время труда. То, чем займется конкретная монахиня, зависит от ее навыков и способностей. Те, у кого нет полезных навыков, занимаются тяжелым физическим трудом. «Избранные» несут службу в бухгалтерии, архивах и занимаются прочим интеллектуальным трудом.

В течение дня есть короткий перерыв на обед, а затем все снова приступают к работе. В пять вечера состоится вечерняя литургия, после нее — ужин и короткое личное время для общения.

Отбой наступает не позднее 23 часов, что строго проверяется. Практика показывает, что у монахинь не возникает желания полуночничать, потому что они устают в течение дня, а вставать приходится в 4-5 утра. Поблажек и отступлений от правил не делается ни для кого.

Покидать монастырь без разрешения и благословения настоятельницы нельзя. Нет интернета, телевизора, алкоголь тоже под запретом.

Посмотрите видео о том, как уйти в монастырь:

Как уйти в монастырь мужчине

Если мужчина осознает, что хочет посвятить жизнь служению Бога и отречься от мирских забот, он должен пройти несколько этапов.

1. В первую очередь, потребуется благословение. Со стороны людям может казаться, что его желание вызвано побегом от реальности, отсутствием целей и стремлений. Если это действительно так, батюшка может отказать. Поэтому священник будет долго присматриваться к будущему монаху, чтобы убедиться в верности решения. После благословения мужчина получает статус послушника и может перейти к следующему шагу. Важно смириться с любым решением, даже если оно будет отрицательным.
2. Далее послушник начинает нести службу в монастыре, в который его определит духовный наставник. Сначала необходимо поговорит с настоятелем и получить его позволение. Во время послушничества мужчина живет в монастыре, проходит испытания постом, тяжелым трудом, ежедневными молитвами. Также он изучает Библию и постигает другие религиозные аспекты. Период послушничества небыстрый — он может продлиться от пяти до десяти лет. В этот период мужчина волен изменить свое решение и вернуться к обычной мирской жизни.
3. Выдержав послушничество, мужчина проходит обряд пострига — только после этого он считается посвященным в монахи. Постриг — это символичный ритуал и знак того, что с этой минуты человек отдает себя целиком и полностью служению Богу.

Разумеется, мужчина должен понимать всю ответственность и все сложности, которые предстоит пройти. После того, как он становится монахом, обратного пути уже нет. Поэтому надо хорошо подумать, прежде чем решиться так кардинально поменять свою жизнь.

Истории женщин, которые ушли в монастырь: «Когда выезжаешь отсюда в город, все кажется каким-то пустым и безжизненным»

«Все! Надоело! Ухожу в монастырь!» — многие из нас позволяют себе подобные шутки. Но есть люди, которые однажды сказали это себе всерьез и совершили задуманное, навсегда распрощавшись с мирской жизнью.

В предыдущем материале мы подробно описали, из чего складываются монастырские будни. Рассказали о ранних подъемах и многочасовых богослужениях, скромных трапезах и бесконечных «послушаниях». Такая жизнь не каждому по плечу: не зря на более чем двухмиллионный Минск приходится всего около сотни сестер. Говорят, что в монастырь уходят от тяжелых проблем и неудач. Монахини Свято-Елисаветинской обители с этим категорически не согласны.

Они не повышают голос и ни на что не обижаются. С удовольствием отвечают на любые вопросы и стараются ничего не скрывать. Общение с сестрами складывается очень легко и непринужденно, но понять их крайне тяжело. Когда речь заходит о Боге, возникает ощущение, что эти люди говорят на совершенно другом языке. К чему такие крайности? Зачем лишать себя всех радостей жизни, вместо того чтобы просто соблюдать заповеди, исправно ходить в церковь по воскресеньям и перед сном читать «Отче наш»? У каждой монахини на это свои аргументы.

В одном сестры единодушны: в монастырь, по их мнению, не уходят, а приходят. Приходят к Богу, а не убегают от жизненных проблем. Сестры не согласны со стереотипом, что здесь они оказываются не от хорошей жизни. Скорее, серьезные испытания заставляют обратиться к вере. А что будет дальше, зависит от человека.

Монахиня Иулиания, 55 лет. «Бог управляет всем: твоими мыслями и твоими поступками»

Так, например, случилось с сестрой Иулианией, которая долгое время была совершенно далека от религии. В миру женщину знали как хорошего музыканта. Социальный статус, материальное благополучие, муж и трое прекрасных детей — у нее было все, о чем можно только мечтать. Но однажды случилась трагедия: тяжело заболел ребенок (последняя стадия онкологии). Врачи практически не давали шансов на выздоровление. Разочаровавшись в возможностях медицины, женщина решила «вымолить ребенка». Совсем неожиданно для себя она поверила в Бога. А потом с ее семьей начали происходить невероятные вещи: сын выздоровел, несмотря на мрачные прогнозы врачей. Для женщины все было очевидным: «ребенка исцелил сам Господь». С тех пор с каждым годом вера в ней лишь крепла.

— Я поняла, что именно этого мне долгое время не хватало. Всю жизнь я чувствовала, что моя душа томится. А на самом деле, душа искала Бога…

Женщина продолжила душевные поиски и в конце концов нашла себя в монастыре. Дети выросли и выбрали свой путь, а монахиня Иулиания — свой.

— Я понимала, что так больше не могу — жить в том качестве, в котором жила до этого. Нужно было что-то менять. Бог управляет всем: твоими мыслями и твоими поступками.

Монахиня Иулиания уверяет, что дети отнеслись к ее решению относительно спокойно. Они регулярно «приходят в гости», а дочь даже поет в монастырском воскресном хоре.

— Когда ты чувствуешь, что «готов», не замечаешь того, что другие назвали бы «терпеть». Если ты пришел в монастырь, значит, у тебя есть для этого серьезная решимость.

Монахиня Марфа, 40 лет. «Раньше я завидовала верующим, потому что у них есть вечность…»

Монахиня Марфа открыла двери обители в период сильного душевного подъема. Как она сама говорит, в какой-то момент ее «словно коснулся Господь». До этого она была студенткой Академии искусств, в церковь не ходила и ничем подобным не интересовалась. Однажды на каникулах девушка поехала в гости к бабушке, которая живет в Израиле. Цели поездки был самыми что ни на есть светскими: сделать интересные этюды, отдохнуть, загореть и осмотреть достопримечательности. Путешествие по святым местам запомнилось особенно сильно: все, что рассказывал экскурсовод, показалось юной художнице крайне интересным.

— Я подумала: если Христос на самом деле говорил такое, то он точно Бог. У меня быстро все встало на свои места. Из Израиля я вернулась очень воодушевленной. Постепенно перестала понимать, как можно НЕ верить. Кстати, раньше я иногда завидовала верующим, потому что у них есть вечность…

После возвращения домой девушка продолжила интересоваться религией: читала специальную литературу и даже пробовала писать иконы. Узнав об Иисусовой молитве, студентка стала читать ее во время занятий, и тогда даже обычные учебные рисунки, по ее мнению, выходили красивыми, как никогда. Один из преподавателей даже сказал, что работы «светятся». Вместе с сестрами милосердия она начала ходить в детский интернат. Тот период своей жизни монахиня Марфа вспоминает как особенно счастливый. Неудивительно, что по окончании Академии искусств она оказалась в монастырской иконописной мастерской.

— Мне так понравилось там: сестрички читают молитвы, все такие вдохновленные. Это казалось совершенным «космосом», меня не покидало ощущение полета. Сомнений не было никаких, я была уверена, что на своем месте.

Всего три года разделили жизнь нашей героини на «до» и «после». В 1998 она начала ходить в храм, а в 2001-м она уже была в монастыре.

— Если говорить о моем решении, то, собственно, я его не принимала, а просто искала Божьей воли…

Монахиня Надежда, 25 лет. «В монастыре я почувствовала облако благодати»

Судьбу монахини Надежды также решил случай (или сам Господь, как здесь часто говорят). Девушка приехала в Минск поступать в институт, а в итоге поступила… в монастырь. Во время экзаменов она снимала комнату с одной из сестер милосердия. Та привезла ее в монастырь — посмотреть, оглядеться.

— Я почувствовала другую атмосферу, «облако благодати», если можно так выразиться. Было ощущение, что ты окунулся в другой мир — в мир любви и понимания.

Поступить в институт у девушки не получилось, пришлось перенести планы на следующий год. А скоротать время она решила опять же в монастыре: потрудиться и, так сказать, набраться «монастырского духа». Две недели, по словам сестры Надежды, прошли незаметно. Но по возвращении домой она не почувствовала облегчения. В душе была сильная пустота.

— Меня очень тянуло обратно… Видимо, Господь меня вел к Себе. Я вернулась, еще раз увидела отношение сестер друг другу, отношение батюшки, эти лица, искренность в глазах… Мне захотелось стать частичкой этого организма. И когда батюшка благословил меня на жизнь в монастыре, я почувствовала очень сильную радость.

Зато родители юной девушки были в шоке. Их можно понять: сестра Надежда стала монахиней, по сути, сразу после школы! Не познав и не почувствовав вкуса жизни.

— Так происходит опять же из-за стереотипов, якобы в монастыре чуть ли не «заживо хоронят». Но проходит время, и родные принимают наши решения, начинают сами причащаться, исповедоваться. Не зря говорят, что когда кто-то уходит в монастырь, у его семьи появляется ангел-хранитель, он заботится о родных, оберегает их.

Испытательный срок: из трудниц в монахини

Сестру Надежду постригли в монахини почти сразу после того, как она пришла в монастырь. Но это, скорее, исключение, чем правило. Обычно перед тем как надеть облачение, женщины проходят длинный путь. Почти как «испытательный срок» на работе. Выделяют несколько этапов духовного роста.

«Трудницы» приходят в монастырь, чтобы поработать, присмотреться и понять, правильный ли они сделали выбор. Они участвуют в богослужениях, послушаниях, но в любой момент могут уйти. Следующий этап — это послушничество, что означает готовность сестры «отречься от своих желаний». Принимая постриг в инокини, женщины обещают навсегда посвятить себя Богу. Их можно сравнить с невестами: уже помолвлены, но еще не стали женами. Монашеский постриг — это наивысшая ступенька. Его принимают далеко не все сестры. Из 100 насельниц Свято-Елисаветинской обители только половина — монахини. На них ложится огромная ответственность: чего стоят только монашеские обеты! «Нестяжание» (запрет иметь личные деньги), «целомудрие» и «послушание» (в данном случае имеется в виду не работа, а умение слушаться) — вот главные правила, по которым живут монахини.

— Внешне может казаться, что ты чего-то себя лишаешь, но это неправильно. Чем больше ты стараешься ради Христа, тем больше ты получаешь внутренней свободы. Здесь не нужно думать, как сделать то, а как — это… Все решают за тебя. В этом смысле так гораздо легче жить.

— В монастыре я почувствовала всю полноту жизни и гармонию. Когда выезжаешь отсюда в город, все кажется каким-то пустым и безжизненным. В монастыре — настоящая жизнь, здесь люди начинают по-настоящему раскрываться, в том числе через послушание.

Выслушав исключительно восторженные отзывы о жизни в монастыре, нам стало интересно: а бывают ли случаи, когда сестры меняют свое решение уже на последнем этапе — после пострига в монахини? Оказывается, да. Здесь говорят, что более страшного греха нельзя себе представить.

Монахиня Афанасия, благочинная монастыря:

— У нас была монахиня, которая ушла из монастыря в мир. Потом, видимо, раскаялась и снова вернулась к Богу, правда, уже в другую обитель. Спустя время она опять присоединилась к нам. Произошел какой-то внутренний процесс. И хотя это большой грех, Бог всех прощает.

Как я ушла в монастырь. Личный опыт

У каждого из нас случаются моменты, когда мы задумываемся о собственном предназначении. Мы ищем, ошибаемся, расстраиваемся, снова ищем и иногда даже находим. Наша героиня Мария Кикоть решила уйти в монастырь и даже представить себе не могла, чем в результате обернется ее выбор. К счастью, почти все и почти всегда можно исправить.

В монастырь люди уходят по разным причинам. Одних туда приводит общая неустроенность в миру. Других — религиозное воспитание, и они, как правило, считают путь монаха лучшим для человека. Женщины довольно часто принимают такое решение из-за проблем в личной жизни. У меня все было немного иначе. Вопросы веры занимали меня всегда, и однажды… Но обо всем по порядку.

Мои родители врачи, отец — хирург, мама — акушер-гинеколог, и я тоже закончила медицинский институт. Но доктором так и не стала, меня увлекла фотография. Я много работала для глянцевых журналов, была довольно успешна. Больше всего мне тогда нравилось снимать и путешествовать.

Мой молодой человек увлекался буддизмом и заразил этим меня. Мы много ездили по Индии и Китаю. Было интересно, но я не погружалась в веру «с головой». Искала ответы на волновавшие меня вопросы. И не находила. Потом заинтересовалась цигуном — своеобразной китайской гимнастикой. Но со временем прошло и это увлечение. Мне хотелось чего-то более сильного и захватывающего.

Как-то мы с подругой ехали на съемку и случайно остановились переночевать в православном монастыре. Неожиданно мне предложили подменить тамошнего повара. Я люблю такие вызовы! Согласилась и проработала на кухне две недели. Так в мою жизнь вошло православие. Я начала регулярно ходить в храм возле дома. После первой исповеди чувствовала себя замечательно, так спокойно она прошла. Заинтересовалась религиозными книгами, изучала био­графии святых, соблюдала посты… Погрузилась в этот мир с головой и однажды поняла, что хочу большего. Я решила уйти в монастырь. Отговаривали все, включая батюшку, но старец, к которому я поехала, благословил на послушание.

В монастырь я приехала промокшей с головы до ног, замерзшей и голодной. На душе было тяжело, в конце концов, не каждый день так круто меняешь свою жизнь. Я, как и любой нормальный человек, надеялась, что меня накормят, успокоят и, главное, выслушают. Но вместо этого мне запретили разговаривать с монахинями и отправили спать без ужина. Я расстроилась, конечно, но правила есть правила, тем более речь шла об одном из самых строгих монастырей России.

У настоятельницы был личный повар. Она лицемерно сетовала, что из-за диабета вынуждена есть лосось со спаржей, а не наши серые сухари

Особая зона

Монастырем управляла сильная, властная и, как оказалось, очень влиятельная женщина. Во время первой встречи она была приветлива, улыбалась, рассказывала, по каким законам идет жизнь в обители. Уточнила, что ее нужно называть матушкой, остальных — сестрами. Тогда показалось, что она отнеслась ко мне по-матерински снисходительно. Я поверила, что все живущие в монастыре — одна большая семья. Но увы…

Это было царство бессмысленных ограничений. За столом не позволялось без разрешения притрагиваться к еде, нельзя было просить добавки, есть второе, пока все не доедят суп. Странности касались не только трапез. Нам запрещали дружить. Да что там, мы не имели права даже разговаривать друг с другом. Это, не поверите, считалось блудом. Постепенно я поняла: все так устроено для того, чтобы сестры не могли обсуждать настоятельницу и монастырский уклад. Матушка боялась бунта.
Я пыталась практиковать смирение. Когда меня что-то пугало, думала, что просто вера моя пока слаба, а никто не виноват.

Дальше — больше. Я заметила, что во время трапез обязательно кого-нибудь отчитывают. По самым незначительным поводам («взяла ножницы и забыла отдать») или вовсе без них. Надо понимать, что, согласно церковному регламенту, подобные разговоры должны происходить с глазу на глаз: твой наставник не только ругает, но
и выслушивает, предлагает помощь, учит не поддаваться искушениям. У нас же все превращалось в жесткие публичные разборки.

Есть такая практика — «помыслы». У монахов принято записывать все сомнения и страхи на бумаге и отдавать их духовнику, который даже не должен жить в том же монастыре. Мы свои помыслы писали, конечно же, настоятельнице. Когда я впервые это сделала, матушка зачитала мое письмо на общей трапезе. Мол, «послушайте, какие у нас тут дурочки живут». Прямо рубрика «анекдот недели». Я чуть не расплакалась прямо при всех.

Питались мы тем, что жертвовали прихожане или близлежащие магазины. Как правило, нас кормили просроченными продуктами. Все то, что производили в обители, матушка дарила вышестоящим церковнослужителям.

Иногда игуменья приказывала есть чайной ложкой. Время трапезы было ограничено — всего 20 минут. Сколько ты там успеешь съесть за это время? Я очень сильно похудела

Быть послушницей

Постепенно жизнь в монастыре стала напоминать мне каторгу, ни о какой духовности я уже и не вспоминала. В пять утра подъем, гигиенические процедуры, извините, в тазике (душ под запретом, это же удовольствие), потом трапеза, молитва и тяжкий труд до глубокой ночи, затем снова молитвы.

Понятно, что монашество не курорт. Но ощущение постоянного надлома тоже не кажется нормальным. Сомневаться в правильности послушании нельзя, допускать мысль о том, что настоятельница неоправданно жестока, — тоже.

Здесь поощрялись доносы. В форме тех самых «помыслов». Вместо того, чтобы говорить о сокровенном, надлежало жаловаться на других. Я не могла ябедничать, за что бывала неоднократно наказана. Наказание в монастыре — это публичный выговор с участием всех сестер. Они обвиняли жертву в выдуманных грехах, а затем настоятельница лишала ее причастия. Самой страшной карой считалась ссылка в скит — монастырь в глухой деревне. Я эти ссылки полюбила. Там можно было немного отдохнуть от чудовищного психологического давления и перевести дух. Добровольно попроситься в скит не могла — меня бы тут же заподозрили в страшном заговоре. Впрочем, виноватой я становилась часто, поэтому в глушь ездила регулярно.

Многие послушницы принимали сильные транквилизаторы. Есть что-то странное в том, что примерно треть обитателей монастыря психически нездоровы. Истерики монахинь «лечились» визитами к православному психиатру — по­друге настоятельницы. Та выписывала сильнейшие лекарства, превращавшие людей в овощи.

Многие спрашивают, как в монастыре борются с сексуальным искушением. Когда ты постоянно находишься под жестким психологическим давлением и пашешь с утра до ночи на кухне или в коровнике, желаний не возникает.

Дорога назад

Я прожила в монастыре семь лет. После череды интриг и доносов, незадолго до предполагаемого пострига у меня сдали нервы. Я не рассчитала, приняла убойную дозу лекарства и попала в больницу. Полежала там пару дней и поняла, что обратно не вернусь. Это было трудное решение. Послушники боятся покидать монастырь: им внушают, что это предательство Бога. Пугают страшной карой — болезнью или внезапной смертью близких.

По дороге домой остановилась у своего духовника. Выслушав меня, он посоветовал покаяться и взять вину на себя. Скорее всего, он знал о том, что происходит в монастыре, но дружил с настоятельницей.

Постепенно я возвращалась к мирской жизни. После долгих лет, проведенных в изоляции, заново привыкать к огромному шумному миру очень тяжело. Поначалу мне казалось, что на меня все смотрят. Что я совершаю один грех за другим, а вокруг и вовсе творятся бесчинства. Спасибо родителям и друзьям, которые помогали мне всем, чем только можно. По-настоящему я освободилась, когда написала о пережитом в интернете. Постепенно я выкладывала свою историю в ЖЖ. Это стало отличной психотерапией, я получила много откликов и поняла, что не одинока.

Примерно через год монастырской жизни у меня пропали месячные. Так было и у других послушниц. Организм просто не выдерживал нагрузки, начинал сбоить

В результате из моих зарисовок сложилась книга «Исповедь бывшей послушницы». Когда она вышла, реакции были разными. К моему удивлению, меня поддержало много послушниц, монахинь и даже монахов. «Так все и обстоит», — говорили они. Конечно, были и те, кто осудил. Число статей, в которых я предстаю то «редакторским вымыслом», то «неблагодарным чудовищем», перевалило за сотню. Но я была к этому готова. В конце концов, люди имеют право на свою точку зрения, а мое мнение не истина в последней инстанции.

Другая дорога

Эти женщины однажды устали от мирской суеты и решили все поменять. Не все они стали монахинями, но жизнь каждой теперь тесно связана с церковью.

Ольга Гобзева. Звезда фильмов «Операция «Трест» и «Портрет жены художника» в 1992 году приняла постриг. Сегодня матушка Ольга — игуменья Елисаветинского женского монастыря.

Аманда Перез. Несколько лет назад знаменитая испанская модель без сожалений бросила подиум и ушла в монастырь. Возвращаться не собирается.

Екатерина Васильева. В 90-х актриса («Шальная баба») ушла из кино и служит звонарем в храме. Изредка снимается в сериалах вместе с дочерью Марией Спивак.

Источники

1. 
   Бредихин, А. Л. Правоведение. Учебное пособие / А.Л. Бредихин. — М.: Феникс, 2015. — 256 c.
2. 
   Кони, А.Ф. Уголовный процесс: нравственные начала; М.: Современный гуманитарный университет; Издание 3-е, испр. и доп., 2011. — 150 c.
3. 
   Фаградянц, И. Немецко — русский словарь — справочник. Переписка с официальными лицами и учреждениями: структура письма, образцы обращений, примеры писем; М.: ЭТС & Polyglossum, 2011. — 208 c.
4. Исаков, Владимир Теория государства и права 3-е изд., пер. и доп. Учебник для бакалавров / Владимир Исаков. — М.: Юрайт, 2016. — 830 c.
5. Борисов, А. Н. Защита от принудительной ликвидации юридического лица по искам государственных органов / А.Н. Борисов. — М.: «Юридический Дом «Юстицинформ», 2007. — 272 c.